Спелое небо

Ребята, мой вам совет – любите качественные прилагательные! Не ведите себя, как Марко и Мирко, эти ужасные близнецы, насмехающиеся над ними.

Вчера, например, они должны были подобрать к нескольким существительным качественные прилагательные.

Хихикая и разбрызгивая чернила, эти разбойники написали:

«Зерно – голубое! Снег – зеленый! Трава – белая! Волк – сладкий! Сахар – злой! Небо – спелое…»

И тут вдруг раздался ужасный грохот:

«Бух! Бах! Трах-тара-рах!»

Что случилось? Ничего особенного. Просто небо, услышав, что оно уже спелое, решило: пора упасть на землю, как это делают разные там груши или сливы.

И упало. И дом рухнул. И поднялось облако пыли…

Ох и много же пришлось потрудиться пожарным, чтобы вытащить из-под развалин этих ужасных близнецов, а затем еще и сшить, потому что их разорвало на кусочки, и поставить небо на место, повыше, чтобы в нем могли летать ласточки и самолеты.

Черт

Марко и Мирко без всякого уважения относятся к глаголам, даже к самым старым, кто уже совсем сед и ходит с палочкой.

Эти ужасные разбойники должны были вчера проспрягать, как было задано на дом, некоторые глаголы и придумать с ними несколько предложений или стихи – какие-нибудь милые детские стихи.

Вот отрывок из их упражнения:

Расшалившись, они продолжали:

При этих словах в ушах у одного из чертей зазвенело, и он не заставил себя долго ждать. В комнате у близнецов прогремел гром, сильно запахло серой, и вот уже черт преспокойно восседает в кресле.

– Так кто же должен ехать ко всем чертям? – строго спрашивает он, поигрывая хвостом.

Марко от страха чуть в обморок не упал. А Мирно, всегда готовый соврать, подбежал к окну и, указывая в сторону площади, закричал:

– Он там, ваша милость, он туда убежал!

К счастью, черт тут же выскочил в окно, помчался на площадь и решил во что бы то ни стало унести ко всем чертям аптекаря Панелли, который стоял в дверях своей аптеки, наслаждаясь вечерней прохладой. Синьора Панелли, однако, спасла мужа. Она показала черту рекомендацию, подписанную каким-то очень важным лицом.

Реформа грамматики

Учитель Грамматикус решил однажды провести реформу грамматики.

– Надо кончать, – сказал он, – со всеми этими трудностями. Зачем, например, нужно различать прилагательные по всяким там категориям? Пусть категорий будет всего две – прилагательные симпатичные и прилагательные несимпатичные. Прилагательные симпатичные: хороший, веселый, великодушный, искренний, мужественный. Прилагательные несимпатичные: жадный, лживый, бесчестный и так далее. Разве не лучше?

Служанка, слушавшая его, ответила:

– Намного лучше!

– Перейдем к глаголам, – продолжал учитель Грамматикус. – Я лично считаю, что их надо делить не на три спряжения, а всего на два. Первое – это глаголы, которые надо спрягать, а второе – глаголы, которые спрягать не надо, как, например: лгать, убивать, воровать. Прав я или нет?

– Золотые слова! – вздохнула служанка.

И если б все думали так, как эта добрая женщина, реформу можно было бы провести в десять минут.

Великий изобретатель

Жил как-то один молодой человек, который мечтал стать великим изобретателем. Он учился день и ночь, учился много лет и наконец сказал себе:

– Я многому научился, стал УЧОННЫМ и теперь покажу всем, на что я способен.

Он сразу же принялся за эксперименты, и ему удалось изобрести дырки в сыре. Но потом он узнал, что они уже были изобретены.

И тогда он начал учиться заново. Учился с утра до вечера и с вечера до утра, учился многие месяцы и наконец сказал себе:

– Пора кончать. Теперь я уже УЧОНЫЙ… Надо посмотреть, на что же я способен.

И все увидели – он изобрел дырки в зонтике. И все очень смеялись.

Но он не пал духом, а снова взялся за книги, продолжил свои эксперименты и наконец сказал себе:

– Ну вот, теперь я уверен, что не ошибаюсь, Теперь я уже просто УЧЕННЫЙ.

Но все-таки он опять ошибался. Он придумал окрашивать корабли акварельными красками. Это было очень дорого и меняло цвет моря.

– И все-таки я не отступлюсь! – решил отважный изобретатель, у которого голова уже покрылась сединой.

Он снова сел за книги и занимался так много, что действительно стал УЧЕНЫМ. И тогда он смог изобретать все, что ему хотелось. Он придумал, например, машину для поездок на Луну, поезд, которому достаточно было одного-единственного зернышка риса, чтобы промчаться тысячу километров, туфли, которые никогда не снашивались, и множество других таких же интересных вещей.

Одного только он не смог придумать – как научиться никогда не делать ошибок. И, наверное, никто никогда не придумает этого.

Кто командует?

Я спросил одну девочку:

– Кто командует у тебя в доме?

Она смотрит на меня и молчит.

– Ну так кто же командует – папа или мама?

Она опять смотрит на меня и молчит.

– Что же ты молчишь? Ну кто-то ведь, наверное, командует?

Она опять смотрит на меня растерянно и молчит.

– Не знаешь, что значит командовать?

Да нет, она знает.

– Так в чем же дело?

Она смотрит на меня и молчит. Сердиться на нее? Может, она, бедняжка, немая? А она вдруг как побежит от меня… Потом остановилась, показала мне язык и прокричала со смехом:

– Никто не командует, потому что мы все любим друг друга!

Как лису хоронили

Однажды куры увидели на тропинке лису: лежит себе, совсем как неживая, глаза прикрыты, и хвост не шелохнется.

– Она умерла, умерла! – закудахтали куры. – Надо похоронить ее!

И они тут же зазвонили в колокола, облачились в траур, и петух пошел рыть яму в поле.

Это были очень красивые похороны, и цыплята принесли цветы. Когда же подошли к яме, лиса вдруг выскочила из гроба и съела всех кур.

Новость быстро разнеслась по всем курятникам. О ней передавали даже по радио. Но лису это нисколько не огорчило. Она затаилась на некоторое время, а потом перебралась в другое село и снова разлеглась на тропинке, прикрыв глаза.

Пришли куры из другого села и тоже сразу закудахтали:

– Она умерла, умерла! Надо похоронить ее!

Зазвонили в колокола, облачились в траур, и петух пошел рыть яму на кукурузном поле.

Это были очень красивые похороны, и цыплята пели так, что слышно было даже во Франции.

Когда же подошли к яме, лиса выскочила из гроба и съела весь похоронный кортеж.

Новость быстро разнеслась по всем курятникам и заставила пролить немало слез. О ней говорили даже по телевидению, но лиса ни капельки не испугалась. Она знала, что у кур короткая память, и жила себе припеваючи, притворяясь, когда надо, мертвой. А тот, кто будет поступать, как эти куры, значит, совсем не понял эту историю.